Я отодвигаю тяжёлую штору бытия, и остаются позади январские морозы, февральское многоснежье, но всё ещё мучает, похожая на зиму весна. Что-то неладное творится с нашей природой. Но я стараюсь изо всех сил не поддаваться её суровому нраву, и опять возвращаюсь памятью к незабвенным пятидесятым. Когда у людей трудностей было не меньше, а интереса к жизни, возможно, больше, чем у нас, живущих в двадцать первом веке. Когда вспоминаю 1956-й, 1957-й, 1958-й годы, видятся они светлой полоской на темнеющем обычно к вечеру горизонте - полоской надежды и веры в завтрашний день. Временами хочется, чтобы в городе существовал клуб тех, кто были первыми: строителями, учителями, врачами и - школьниками. У учеников тех лет тоже была интересная жизнь, так как жили они рядом с замечательными взрослыми: родителями, соседями, знакомыми. С одним из таких людей - Геннадием Васильевичем Сергиенко, мы проговорили не один час, вспоминая то поистине благословенное время более чем полувековой давности. Мой собеседник из поколения, родившегося в самом начале сороковых годов. Назвать это поколение счастливым вроде бы нельзя. Но как оказалось, именно эти дети, рождённые и сделавшие первые шаги в сороковые-роковые, в юные годы познали цену дружбе без выгоды, ощутили, что нет уз святее товарищества. Это поколение сумело найти своё место в жизни, а увлечения юных лет переросло в неуёмную жажду творчества. Это не просто слова. Именно таким человеком мне представляется Геннадий Сергиенко. Он приехал в посёлок Шелехово летом 1956 года. - Я был желанным ребёнком в семье, - вспоминает он. - До меня у моих родителей появились на свет три дочери, а папе с мамой хотелось сына. И в сороковом году появился на свет я. Мы жили в Якутии, недалеко от Нерюнгри. В сорок первом отец ушёл на фронт, в сорок третьем - погиб. И я знаю о нём только по рассказам мамы. Когда в сорок пятом пришла победа, для многих это был праздник со слезами на глазах. Тем с большей надеждой и верой и взрослые, и дети встретили мирное время. В начале пятидесятых, вдоволь намыкавшись в Якутии, семья Сергиенко перебралась в Иркутск, где разворачивалось строительство Иркутской ГЭС. Отчим Геннадия был вулканизаторщиком, и его специальность на новом месте вполне пригодилась. Вначале семья обосновалась в Иркутске, и Геннадию год пришлось учиться в Кузьмихе. Жи!п у родственников. Мама Анастасия Дмитриевна Сергиенко с мужем уже переехала в будущий рабочий посёлок Шелехов. Дали им небольшую квартиру в одном из четырёх домиков у Култукского тракта. Домики стояли на месте будущего ресторана «Олень» (нынешнего магазина бытовой техники «Эльдорадо»). Летом 1956 года Геннадий из Иркутска поехал посмотреть новое место жительства. Осенью в рабочем посёлке открылась средняя школа, и он должен был пойти в девятый класс. Автобус ходил только до Смоленщины, дальше паренёк пошёл пешком. У тракта действительно стояли четыре домика, каждый - на четыре квартиры. Принадлежали они подсобному 41 хозяйству завода имени Куйбышева. Было, конечно, тесно жить в однокомнатной квартире семье из нескольких человек. Но, как говорится, в тесноте да не в обиде. Рядом - небольшой участок земли, и мама, не утерпев, посадила разную огородную мелочь. А зачем земле пустовать! Кстати, эти строеньица простояли примерно до 1963 года. Мама же Геннадия получила комнату в 10 квартале. Так Геннадий Сергиенко оказался в рабочем посёлке Шелехово и, по-моему, никогда не пожалел об этом. Осенью пятьдесят шестого года он пошёл в девятый класс поселковой средней школы, сразу же окунувшись в гущу дел и школьников, и взрослых. Старшеклассники, учась в одном из бараков четвёртого квартала, неудобств не замечали. Они, как и большинство школьников той поры, были не привередливы. У них, вообще, были другие приоритеты: участие в субботниках и воскресниках по строительству спортивных и культурного назначения объектов, посадка деревьев, спортивные соревнования. - В школе, - вспоминает Геннадий Васильевич, - и состоялся мой певческий дебют. Вместе с одноклассницей Тамарой Малышко (Полкановой) мы исполнили в совхозном клубе популярную в то время песню «Осенние листья». Его баритон не мог не обратить на себя внимание. Запевала в школьном хоре, он украшал любое произведение. Помню, никогда не забуду, они и сейчас звучат в душе, эти строчки из исполняемых им песен: «Над полотняной палаткой сосны шумят», «Ой, красивы над Волгой закаты»... И, как выразился мой собеседник, самодеятельность была при нём всегда. Казалось бы, при таких вокальных данных можно не задумываясь, поступать в музыкальное училище. Но определённая «трусость», по выражению Геннадия, всё-таки имела место быть. А может, прагматичность? Хотя о прагматичности в те годы и слыхом не слыхивали. Тогда практичность взяла верх... И вот остались позади незабываемые школьные годы, остались в недавнем прекрасном прошлом друзья - 42 одноклассники Анатолий Бурый и Виктор Бубнов, любимая и незабываемая девушка Нина Белозерова. Он поступил и закончил геологоразведочный техникум. Пройдя практику в Алтайском крае и не имея привычки сидеть на месте, Геннадий, получив направление и подъёмные, вместе с друзьями, как и он, новоиспечёнными геологами, решают объять необъятное. Перед тем, как явиться по направлению на север, Геннадий с друзьями едет в Баку, потом в Сочи, ну и, конечно же, в Москву и Ленинград. Песня не прощается с ним, он поёт в тамбуре и в вагоне поезда, душа просит песни. Они прибывают в Находку. Зная, что через месяц заканчивается навигация, вспоминают: «Мы же Владивосток не видели. И Хабаровск тоже!» И мчатся туда. Рассказывая о своей неугомонной юности, Геннадий Васильевич замечает, что всё ему было захватывающе интересно. А когда призвали в армию, он, как и многие его сверстники, служил, как песню пел. И даже, зная, что вышел приказ о демобилизации, ещё месяц охранял склад, заменяя ушедшего в отпуск сослуживца. Он и в армии не мог забыть закадычного шелеховского друга Виктора Бубнова, в минуты отдыха вспоминая, как в летние школьные каникулы они садились на велосипеды и ночью мчались купаться на карьер или Иркут. Они, как и многие из первых поселковых жителей, осваивали эти незнакомые им окрестности, восхищаясь обилием цветов и разнотравья,1 щедростью сибирской природы. Вспоминал и том, каким дворцом показалась им осенью пятьдесят седьмого года новая школа, куда они пришли после года учёбы в бараках. Запомнился и вечер в новом клубе «Строитель», посвящённый первой годовщине со дня открытия средней школы в рабочем посёлке Шелехово. Однажды Анастасия Дмитриевна Сергиенко, работавшая в Спецстрое уборщиком территории, принявшись наводить чистоту, заметила, как через забор на вверенную ей территорию перепрыгнул военный. - Эй, служивый! - крикнула она. - Ты что тут делаешь? - и осеклась, узнав в солдате сына. Десять дней отпуска пролетели 43 незаметно, так как скучать было некогда, коротким показался отпуск. ... Казалось бы, основные жизненные вехи пройдены. Получено среднетехническое образование, завершена армейская служба. Но что-то тревожит, не даёт успокоиться. Что за волнение в душе? Да это музыка - царица всех искусств! Женившись на однокласснице Нине Белозеровой и уже обзаведясь малюткой-дочкой, Геннадий решает поступать в Иркутское музыкальное училище. А это заведение очень серьёзное, не каждый мог выдержать его нешуточных нагрузок. Невозможно было представить, что обладатель такого богатого по окраске баритона Геннадий Сергиенко мог бы пройти мимо этого учебного заведения. Годы, проведённые в стенах музыкального училища, стали своеобразным крещендо в жизни новоиспечённого студента. Четыре года пролетели как один миг. И вышел он из стен здания по улице Карла Маркса с квалификацией - артист ансамбля и хора. Он и сейчас, спустя более четырёх десятков лет, вспоминает годы учёбы как удавшуюся возможность встретиться с людьми необыкновенной судьбы. Учился у профессора Игоря Фидельмана, чья судьба и драматична, и счастлива одновременно. Узник не одного концлагеря, этот, несомненно, одарённый человек закончил Берлинскую консерваторию. Стоит к этому добавить, что стажировку Геннадий Сергиенко проходил в Свердловском академическом театре оперы и балета. Репертуар исполняемых им произведений говорит сам за себя. Во время нашей беседы вдохновенно зазвучали исполненные Геннадием Васильевичем куплеты Тореадора из оперы Бизе «Кармен», ария Гремина из «Евгения Онегина» Чайковского, «Баллада» Рубинштейна. - После окончания училища, - вспоминает мой собеседник, - была у меня певческая жизнь. Год он прожил в Усолье-Сибирском (работал в ДК «Нефтехимик»), Это был год участия в разных смотрах, фестивалях, концертах. Не знаю, вспоминал ли он во время своих теперь уже профессиональных выступлений шелеховский барак, где в 1956 году была открыта средняя школа и где пробовали певческие силы старшеклассники под аккомпанемент Анатолия Афанасьева. Видел ли внутренним взором совхозный клуб и школьных друзей? Не сомневаюсь, видел и помнил. Ведь это Шелехов подогревал всегда его интерес к жизни. Послесловие: Наша беседа с Геннадием Васильевичем Сергиенко длилась не один час. Окрылённые воспоминаниями о юных годах, мы почувствовали себя по-настоящему счастливыми. Не раз защищал честь города Шелехова Геннадий Сергиенко в школьных и заводских спортивных соревнованиях. Участвовал в городской художественной самодеятельности. Тесно сотрудничал с Иваном Игнатьевичем Потоцким и Александром Калачёвым. Жизнь он выбирал нескучную. Как и многие его сверстники, состоялся как труженик, отдав кабельному заводу 35 лет жизни. Он счастливый отец троих детей и дед кучи внуков. Его наполненной событиями жизни можно позавидовать. Можно позавидовать тому мальчишке, чья юность началась с четырёх домиков у тракта
1 2 3 4 5 Категория: И.Р.Подашева Шелеховский вестник \| Добавил: музей (20.03.2015)
Просмотров: 901 \| Рейтинг: 0.0/0

Всего комментариев: 0