Чукавина Мария,

Школа №8, 6 класс,

Руководитель: Чукавина А.Ю.

(По воспоминаниям жителей бывшей деревни Подорвиха)

        Сибирь... Чтобы пересечь ее на самом быстром самолете, необходимо пять, шесть часов. Поезд идет несколько суток. Промелькнет за окном Байкал – голубое око Сибири, и протянутся бесконечной чередой, проросшие щетиной тайги распадки, сопки.

Давно сказано, что дорога – это будущее. И те города, поселки, по которым прошли «железные пути», уже через короткое время резко и выгодно стали отличаться от обойденных ими.

Вопрос о строительстве железной дороги много раз поднимали сибирские генерал-губернаторы, представители сибирского купечества и промышленники. Сибирь практически не имела выхода на мировой рынок.

17 марта 1891 года Император Александр III подписал высочайший указ о строительстве Транссибирской железной дороги, а в 1900 году по всей трассе от Москвы до Владивостока ходили поезда, хотя не все участки были завершены.

Строительство железной дороги – ВЕЛИКОГО СИБИРСКОГО ПУТИ – это второе, после казаков-первопроходцев, открытие Сибири.

Со строительством железной дороги сюда потянулся переселенческий люд. Возникали новые торгово-промышленные центры и отрасли производства. Сибирь стала занимать престижное место на мировом рынке.

На 56-57 км от Иркутска сортировочного, на берегу красавицы Ангары, когда началось строительство КБЖД, выросло несколько домиков-палаток, где жили строители, железнодорожники. Постепенно сюда съезжались со всей России рабочие. Так появилась забытая ныне деревня Подорвиха. Одни старожилы считают, что название ее пошло оттого, что первые дома-бараки поставили как бы подо рвом. Другие утверждают, что здесь находились склады с взрывчатыми веществами, предназначенными для строительства дороги. Жители деревни вспоминают, что места эти славились своей красотой, люди были добрые, отзывчивые. Здесь и рыба, и грибы, и ягоды, и орехи, и черемша, когда мясо перепадало через охоту. С голоду никто не умирал. Лес вокруг богатый, строевой, деревья мощные, большие. Из осины лодки выдалбливали, на них хорошо рыбачить. А рыбу чуть не руками ловили. Жить можно. Старожилы вспоминают, что до войны скотины ни у кого не было, и лошадей запрещали держать. Дома на запоры не запирались, так как доверяли друг другу. Люди друг друга не только в лицо, но и по имени всех знали. А посторонних здесь и быть – то не могло. Всем жителям поселков и разъездов, стоявших по железной дороге вплоть до Байкала, ставилась в паспорт виза №3, без которой сюда не пускали. Дорога охранялась как особо важный стратегический объект.

В 1945 году после объявления об окончании Великой Отечественной войны сначала стали приходить эшелоны с военнопленными японцами, потом приходили еще вагоны, в народе их называли «власовцами». Заключенные работали на лесоповале. Кормили их плохо, поэтому они легко выменивали свою теплую одежду на пропитание, помогали по хозяйству.

На железной дороге всегда можно было подработать. Кроме погрузки леса через Подорвиху шла еще кое-какая продукция. Через Ангару, в Тальцах, стеклозавод стоял – различные стеклянные изделия производили, даже по заказу бутылки без дна делали. На огородах ими рассаду от мороза укрывали. А продукцию, в основном, переправляли на больших плотах через реку.

Первые слухи о строительстве плотины – ГЭС, как ни странно, подорвихинцы узнали именно от японцев. Но никто не верил, что скоро здесь везде будет вода. Иностранцы же говорили, что скоро поедут домой. Так оно и случилось, хотя потом прошел слух, что до дома они так и не добрались, все корабли якобы затонули. Сегодня все подорвихинцы вспоминают о них по-доброму, говорят, что они были наивными, легковерными, как дети. Над ними подшучивали, а они не обижались, кланялись да хлеб просили.

В 1954 году официально объявили о затоплении данной территории. Предстояло выбрать, куда ехать жить. Кто помоложе, да у кого дом подобротнее разбирали свои дома и увозили на будущее место жительства. А кто оставлял свое жилище, тем делали оценку имущества и выплачивали денежные компенсации.

С наступлением 19 века Большой Луг вступил в свое 70-летие. Как населенный пункт он стал формироваться еще в 1930- годы. Место выбрано не случайно: во-первых, на берегу полноводной тогда, горной реки Олхи, которая впадает в Иркут, во-вторых, уже тогда поговаривали о перенесении Великого сибирского пути с  берегов Ангары и Байкала. Здесь была военная часть, стоял леспромхоз, который сплавлял лес по Олхе. Поэтому, когда объявили о затоплении в связи со строительством Иркутской ГЭС и предложили выбрать место для переселения, многие выбрали именно Большой Луг. «Обидно, что места-то для поселения выбирали зимой, когда снег лежал, а переселялись весной. Как таять начало, оказалось, что кто выбрал местность заболоченную, а кто вблизи родников, а кто прямо на пути паводковых ручьев. Поэтому и по сей день, как таять начнет, так некоторые дома по завалинку в воде стоят. Сколько лет прошло, а никак природа уступать не хочет. Но обратной дороги не было», - с горькой иронией вспоминают переселенцы.

В 1956 году, после затопления советскими строителями верховьев Ангары, поезда пошли по новому участку дороги, проложенному по долине от Иркутска до Слюдянки. 

В 1981 году Шелкуновой Е.И. удалось побывать в тех местах, где прошло ее детство. Где были возвышенности, стоят буйки-предупреждения о том, что сюда заплывать нельзя. Горы стали берегами. А вода такая чистая, что видны даже шпалы.

А ведь когда-то здесь жили люди, а мимо пробегали поезда.

История – это, прежде всего, человек, его память, и, если вовремя не воссоздать то прошлое, былое через рассказы, воспоминания этих людей, мы потеряем, забудем наши корни, а с ними и часть истории Великой страны.