Открытие и начало промыслового освоения новых земель на северо-востоке Российской империи: Курильских островов и Аляски, в конце XVIII века не могло оставить безучастным православие духовенство. Новый край открывал огромные перспективы для распространения православия и миссионерской деятельности. Кроме того, для закрепления этих территорий в составе Российской империи необходимо было распространить  свое идеологическое влияние и сделать это было возможно только распространяя православие. Для русских поселенцев XVIII в. присутствие духовных лиц и посещение храма также являлось насущной потребностью, так как именно духовенство регулировало семейные отношения и следило за нравственным уровнем своей паствы. Священники в то время во многих случаях решали спорные вопросы и улаживали возникавшие конфликты. Это понимали и Григорий Иванович Шелихов, и иркутские епархиальные власти. Поэтому в начале 90-х годов XVIII в. между епископом иркутским и Нерчиским Вениамином и Григорием Щелиховым было достигнуто соглашение об отправке в Русскую Америку духовной миссии.

   Купец Шелихов взял на себя денежные расходы по сбору, проезду, а путь предстоял неблизкий – почти 10 тысяч верст, И обещал помочь в “пропитании духовных лиц” и их обустройству на первых порах. Иркутский епископ должен был подобрать достойных кандидатов для “проповеди сова божия” на новых землях, обеспечить их церковную утварь и книгами. Вновь образованная миссия получила название “Северо-восточная американская духовная миссия”. Главой ее был назначен архимандрит  Иоасаф, а его помощником был иеромонах Макарий.

1. РГАДА, ф. 6, д. 409, л. 138-140.
2. Пасенюк Л.М. Указ. Соч. С.112, 124

Местом пребывания миссии был остров Кадьяк. В августе 1794 года на двух новых кораблях: “Три иерарха” и “Святая Великомученица Екатерина” впервые на территорию Русской Америки прибыли лица духовного сословия.

   Одним из прибывших был иеромонах Макарий. В духовный сан он был посвящен в Иркутске. Макарий получил прекрасное по тем временам образование. Находясь в штате монастыря, он не только прекрасно знал все церковные службы, но и вел почти всю документацию. Он обладал красивым почерком и соблюдал предельную аккуратность в ведении и оформлении документов. Часто его приглашали для оформления текущих канцелярских дел в архиерейский дом и консисторию. Вскоре он получил сан иеромонаха, давший право на самостоятельное ведение церковных служб. Поэтому при подготовке и отборе кандидатов для духовной миссии Макарий был наиболее удачным, по мнению епископа Вениамина, представителем.

   Являясь правой рукой архимандрита Иоасафа, а после отъезда – фактически главой миссии, Макарий активно взялся за дело. Необходимо было урегулировать взаимоотношения между русскими промышленными людьми, обвенчать браки, сложившиеся между поселенцами и представительницами коренных народов, начать регулярные богослужения, распространять православную веру среди алеутов и привести многих из них к присяге на верность российским самодержавцам. Первоначально Макарий вел царские службы на Кадьяке. Однако вскоре его отношения с управляющим Александром Андреевичем Барановым серьезно осложнились. Причиной для разногласия послужило недостаточное, по мнению Макария, обеспечение миссии, а поводом – вступление в брак Баранова с дочерью одного из алеутских тойонов  без предварительного согласия с духовными властями. Но конфликт продолжался недолго. Духовенству пришлось уступить. Макарий передал ведение церковных служб другому священнику, а сам решил направить свою деятельность на христианизацию местного населения.

   С 25 мая 1795 года он покинул Кадьяк и отправился на ближайшие острова. Своим долгом он считал “ увещевание островных людей, непросвещенных и неведующих бога к восприятию священного крещения”. Первоначально он подобрал двоих местных жителей, изучивших русский язык, в качестве “толмачей” и окрестил их. Алеуты: Суканикатниху по крещении получил имя Николая Луконина, Чангискаху стал Никифором Свиньиным. С их помощью объезжал острова, знакомился с вождями местных племен-тойонами и убеждал многих перейти в православную веру. Тойон одного из племен Каюлух не только крестился сам, приняв имя Елисея Пупышева, но и окрестил своих соплеменников и повенчал многих  “законным браком”.

   Число новокрещенных, как оказалось, постоянно росло. Однако вскоре выяснилось, что новоявленные христиане не расстались со многими привычками, совершенно не понимали смысла богослужения, проходившего на русском языке – не доступном для многих коренных жителей, а исповедь в грехах через переводчика успеха практически не имела. Нербходимо было решать вопрос о развитии образования на новых территориях с изучением русского языка коренными народами и только в этом случае миссионерская деятельность могла принести ощутимые результаты. А для этого требовалось увеличить число грамотных священников. Кроме того, по мнению Макария, постоянная зависимость духовенства от руководства компании не способствовала успеху. В своем донесении в Иркутск он указал эти причины.

  Желая уяснить реальное предложение дел в Русской Америке, епископ Иркутский Вениамин вызвал Макария в Иркутск с докладом. 24 июня 1796 года Макарий отбыл из Кадьяка вместе с новообращенными: Елисеем Пупышевым, Никифором Свиньиным и Николаем Луканиным. Перед епархиальным архиереем Макарий предстал 7 декабря 1797 г., представив полный отчет. Желание познакомиться с делами на далеких территориях выразил также иркутский губернатор Людвиг Нагель, пригласивший иеромонаха на обед 19 декабря 1797 г. Дальнейшая судьба проповедника сложилась вполне удачно. Русской Америкой заинтересовался Павел 1 , и Макарий вместе с тремя алеутами спешно в начале 1798 г. выехал в столицу. По распоряжению губернатора в дороге для них выделялись четверка лошадей и кормовые деньги. По прибытии в столицу иеромонах и тойоны предстали перед “его высокомонаршей особой его императорского величества” с докладом. В дальнейшем он продолжил духовную карьеру в столице, в ведомтсе Синода. Но самым яркими воспоминаниями в его жизни остались годы, проведенные “во владениях Шелихова”.

                                                                                                          А.В.Дулов, профессор ИГУ